Зауральский «Стоунхендж»

• ← Из опыта археоастрономического исследования археологических памятников (методический аспект) — 1 часть
• Историко-культурные параллели зауральским памятникам с круговой планировкой →

Т. М. Потемкина, Институт археологии РАН

В последние годы экспедиции археологов в нашей стране стали большой редкостью – на них не хватает денег. Тем приятнее, что губернатор Курганской области О. А. Богомолов с пониманием отнесся к просьбе директора Института археологии РАН профессора P. M. Мунчаева, и после 12-летнего перерыва в 1997 г. было продолжено изучение святилища каменного века Савин в Зауралье. Данный памятник – первый и на сегодня наиболее ранний из исследуемых в России археоастрономических объектов. Это своего рода обсерватория, существовавшая более 4,5 тыс. лет назад, хотя ее функции в жизни и сознании людей той эпохи выходили далеко за пределы наблюдений небесных светил.

Речь идет о степных землях за Уралом, расположенных на стыке с лесной зоной. Их древнее население часто совершенно необоснованно считают более отсталым в историческом развитии. Но так можно думать, если рассматривать Савин изолированно. Однако если вспомнить, что тогда уже существовали такие творения ума и рук человеческих, как пирамиды Хеопса и Хефрена в Египте, города-государства Шумера в Южном Двуречье и Аккад в Месопотамии, сооружения Стоунхенджа из гигантских каменных глыб на Солсберийской равнине Южной Англии, то возведение святилища Савин покажется в какой-то степени закономерным. 

Успешное изучение Стоунхенджа в середине 60-х годов послужило толчком к бурному развитию археоастрономии, возникшей на стыке археологии и астрономии. Правда, поначалу английскому астроному и математику Дж. Хокинсу потребовалось немало усилий, чтобы доказать: каменные блоки и арки этого сооружения, возведенные примерно 4 тыс. лет назад, на самом деле громадные визиры, которые с погрешностью всего до 1° отмечают восходы и заходы Солнца и Луны в дни солнцестояний и равноденствий. Стоунхендж оказался не только святилищем для ритуальных церемоний, но и огромной обсерваторией, использовавшейся для определения важных моментов в хозяйственной жизни.

Астрономические определения Хокинса в основном относились к последним («каменным») этапам существования Стоунхенджа. Его строили на протяжении тысячи с лишним лет. Первое сооружение, датируемое примерно 2800 г. до н. э., было относительно простым: кольцевые ров и вал с внутренним диаметром 98 м и с входом с северо-востока, а напротив него снаружи находился вертикально поставленный камень (в направлении восхода Солнца в день летнего солнцестояния). Внутри круга вдоль вала расположены кольцо из 56 ям (в большинстве из них обнаружены кремированные человеческие кости), три вертикально поставленных камня и четыре деревянных столба. Что находилось на этом этапе существования памятника в самой важной его точке – в центре – неизвестно. Здесь никаких раскопок никогда не производили. На втором этапе (в 2100 г. до н. э.) там же было построено кольцо из обработанных камней с горизонтальными перекладинами, а на третьем (1600 г. до н. э.) – подковообразное сооружение из голубых камней.

Кроме Стоунхенджа, Дж. Хокинс дал астрономическую интерпретацию еще нескольких подобных древних памятников. Это послужило толчком для специалистов в других странах Европы и Америки, и в 70–80-х годах были исследованы десятки древних сооружений с замкнутой круговой планировкой, получивших название хенджей (на Британских островах) и рондел (в континентальной Европе). В результате в европейских странах и США появились специализированные центры археоастрономических исследований, затем было создано Международное общество археоастрономии и археологии в культуре и Европейское общество астрономии в культуре. Обе организации проводят ежегодные конференции и публикуют материалы исследований. 

Россия до последнего времени оставалась в стороне от этого процесса. Только в 80-е годы ряд отечественных специалистов обратились к археоастрономической тематике. С этой точки зрения были пересмотрены старые раскопки некоторых ранних славянских городищ, курганов железного века, открыты и исследованы памятники с круговой планировкой и четкими астрономическими ориентирами. Итогом стали научные конференции «Археоастрономия: проблемы становления» (1996) и «Древняя астрономия: Небо и Человек» (1997). Инициатором и организатором первой выступил Институт археологии РАН, второй – Евразийское астрономическое общество и Государственный астрономический институт им. П. К. Штернберга МГУ. Стало очевидно, что археоастрономия в нашей стране состоялась, и здесь есть все необходимое для успешного ее развития – многочисленные и многообразные памятники, богатая этнография и, наконец, научный потенциал. А главное – у нас появились свои «стоунхенджи» и, как уже сказано, среди них особое место занимает Савин, пока единственный исследованный аналог европейских хенджей и роднил. 

История его открытия характерна для многих других археологических памятников. Заметное в пойме реки Тобол возвышение (350 х 60 м), окруженное заболоченной старицей, издавна вызывало страх у населения ближайших деревень. Однако, наконец, любопытство возобладало, и в начале 80-х годов один из местных жителей Василий Бабушкин, со школьных лет увлекавшийся историей, посетил запретное место и собрал там коллекцию черепков посуды, изделий из камня. Находки он передал в областной краеведческий музей. 

В 1982 г. здесь начала работать экспедиция под руководством курганского археолога М. П. Вохменцева, а затем научные работы на памятнике возглавляла я. За 1982–1985 гг. на площади 1100 м2 удалось выявить комплекс древних сооружений. По археологическим представлениям, они хорошо сохранились, поскольку были покрыты мощным слоем речных наносов, оставленных многократными разливами Тобола. Причина этого – наступившее в конце III тыс. до н. э. резкое увлажнение климата (может быть, именно поэтому люди покинули святилище). 

Сооружения Савина представляли собой два соприкасающихся круга диаметром 14 и 16 м, очерченных рвами шириной до 1,5 м, в плане напоминающих восьмерку. Во рвах, вокруг кругов и в центре – более сотни ям, в которых когда-то стояли столбы. В том же порядке размещались кострища и ямы, заполненные костями жертвенных животных вперемешку с черепками посуды и каменными орудиями. В пределах первого круга обнаружена яма с черепами взрослого человека и ребенка, а во рву второго в слое угля и охры – скелеты двух мужчин и девушки. 

Внутрь первого круга вели входы-коридоры в виде параллельных частоколов, построенных в направлении восток-запад (на точки восхода и захода Солнца в дни равноденствий), вторым входом служил разрыв во рву, с ямой-кострищем посередине, ориентированный на северо-восток. В центре обоих кругов располагались прямоугольные углубления в виде землянок, где обнаружены наиболее значимые находки.

Оба круга сооружены в разное время: первый сделан раньше и как минимум дважды перестраивался, второй пристроен позднее с использованием некоторых столбов-мет первого круга. Общее время существования этих сооружений, по нашим представлениям, – в пределах столетия. 

Археологи сразу обратили внимание на неравномерное распределение находок на раскопанной площади. В процессе работы выяснилось: у столбов в центральной части кругов и во рвах к востоку и северо-востоку от них сосредоточено более 70 % скоплений костей и других предметов. Эти направления совпадают в месте расположения памятника (55,4° с. ш.) с точками восхода и захода Солнца в дни равноденствий и летнего солнцестояния. У столбов в юго-восточном и юго-западном направлениях (на восход и заход Солнца в зимнем солнцестоянии) находок было меньше. Всего на святилище обнаружено около 4 тыс. костей животных, принадлежащих, по определению палеозоологов, 160 лошадям, 72 косулям, 25 лосям, в единичных случаях кабану. медведю, волку. Найдено также более 6 тыс. черепков примерно от 400 сосудов и 1700 каменных орудий для охоты, обработки шкур, дерева, разделки мяса (топоры, наконечники копий, ножи, скребки и т. д.). 

Астрономические расчеты, проведенные московским ученым В. А. Юревичем, подтвердили наблюдения археологов: скопления находок, как правило, приурочены к конкретным солнечным и лунным ориентирам. Кроме того, ему удалось выявить и новые детали – определить точные визиры в направлении север-юг на все шесть солнечных азимутов, связанных с восходами нашего светила в дни равноденствий и солнцестояний. Был найден смысловой центр и для восходов и заходов высокой и низкой Луны в зимнем солнцестоянии. Костяная пластинка со знаками, обнаруженная в центральном углублении первого круга, подтверждает эти выводы и свидетельствует: древние люди наблюдали и фазы Луны. 

Юревич высказал также предположение, что центральный столб первого круга служил гномоном (древнейший астрономический инструмент для определения высоты и азимута Солнца), а столбы в северной половине рва отмечали положение его тени на земле в определенный момент суток, ближе к полудню (примитивный вариант солнечных часов). Следя за смещением тени, древние наблюдатели с помощью столбов-мет пришли к идее о делении времени на промежутки. Расчеты показали: тень гномона в дни равноденствий от одного столба к другому смещалась за 34 мин (с ошибкой в 3 мин). Все это позволяет сделать вывод: астрономические знания не были привнесены сюда извне, а явились результатом развития местной культуры. Ведь строители Савина знали все главнейшие астрономические направления не хуже, чем их современники в Западной Европе, создавшие хенджи и роднены. 

Чем больше мы узнавали о Савине, тем острее осознавали необходимость дальнейшего его исследования. Очень важно было попытаться максимально приблизиться к условиям наблюдения за Солнцем и Луной людьми того далекого времени, когда святилище функционировало с помощью тех же самых методов и из тех же точек. Такая возможность представилась только летом 1997 г. – через 15 лет после начала изучения памятника. 

Работа этой экспедиции на Савине была необычной. Мы тщательно копали участки по периметру старого раскопа в поисках его прежних границ, уточняя все буквально до сантиметра. Затем вновь разбили его на квадраты (2 х 2 м) для удобства фиксации, как это делалось в самом начале работ на памятнике. Затем на этой площади предельно точно наметили расположение рвов, столбов-мет, основных скоплений находок. Потом поставили и сами столбы – около 40. И уже после этого с найденных точек начали наблюдать восходы и заходы Солнца и Луны в дни, близкие к летнему солнцестоянию, а также проверять работу «солнечных часов» и многое другое. Так впервые мы стали смотреть на небо глазами древнего человека (впрочем, точки восхода Солнца за прошедшие тысячелетия сместились менее чем на 1°). И наши наблюдения не только подтвердили многие положения археолого-астрономических исследований прежних лет, но позволили сделать новые открытия. Они существенно дополнили представления об архитектуре святилища и его истории. 

… Во время полевых работ взгляд археологов, как правило, прикован к земле – они стараются не пропустить ни одной находки и детали исследуемых сооружений и тщательно фиксируют их всеми возможными методами. И даже уходя с раскопок, редко поднимают голову, чтобы не пройти мимо еще каких-нибудь древних предметов, попадающихся под ногами. Потому нам ранее не удалось увидеть то, что нашли летом 1997 г. Успехом последней экспедиции на Савине мы считаем выявление и исследование двух валов времени функционирования святилища. Первый (мы назвали его «малым») длиной около 30 м и высотой до 0,5 м начинался на расстоянии 16–18 м к востоку от центра первого круга. Этот вал вместе с центральным и еще одним мощным столбом, а также скопления жертвоприношений во рву круга находились на одной линии, проходящей с востока на запад. Второй вал («большой») длиной 100 м и высотой до 1 м начинался в 150 м от центра второго круга и тоже протягивался по направлению восток-запад, составляя одну линию с рядом столбов второго круга, включая центральный. Следовательно, оба вала указывали направление на восход Солнца в дни равноденствий. 

В это сначала трудно было поверить: валы в каменном веке, и для астрономических наблюдений?! Ведь до сих пор самые ранние подобные сооружения на территории нашей страны, по крайней мере в Поволжско-Урало-Сибирском регионе, были известны только на памятниках бронзового века (II тыс. до н. э.). Да и то это были лишь остатки укреплений населенных пунктов (их открыли в 70-е годы). 

Чтобы окончательно убедиться, что обнаруженные нами валы – искусственного происхождения и что они принадлежали святилищу, мы проложили через них траншеи. Изучая разрезы их стенок, мы проследили последовательность отложений различных слоев и выявили самые древние валы и ровики вдоль них, из которых строители когда-то брали землю для насыпи, остатки дерева, ямы от столбов и ямы со следами кострищ. Оба вновь открытых вала перекрыты теми же мощными речными отложениями, что и основные конструкции святилища. Это подтверждает их одинаковый возраст. Таким образом, нам удалось существенно дополнить представления об архитектурных особенностях Савина. Валы на втором («малом») и третьем («большом») этапах существования культового места сооружали для получения более точных, устойчивых и заметных линий визирования в наиболее важном для строителей (или служителей культа) направлении. Особенно это касается «большого» вала, более длинного и сравнительно удаленного от центра наблюдений, что позволяло точнее определить нужный азимут. И опять трудно удержаться от сравнения со Стоунхенджем. Там от краев входа в круг тянулись два параллельных вала, правда, более внушительных, как и сам памятник. А в 2 км к северу от него находятся два низких вала, ориентированных с востока на запад (так называемые курсусы). Подобных сооружений в Англии более 20, и все они, как полагают, связаны с астрономическими наблюдениями. 

Кроме валов, в центральной части возвышения на Савине нами раскопаны ямы, заполненные углем; располагаются они полукругом (по-видимому, при дальнейших раскопках выявится и полный круг). Характер находок здесь совсем другой: лишь немногочисленные черепки ранней железной эпохи. Вполне возможно, что тут было еще одно святилище, выстроенное примерно через 2 тыс. лет после первого культового места, обозначенного рвами, и относилось оно, судя по керамике, к скифо-сарматской эпохе (вторая половина I тыс. до н. э.). Какова же глубина человеческой памяти, если это место вызывает суеверный страх и в наши дни! 

Сегодня Савин – уже не единственный памятник такого рода на зауральской земле. Несколько лет назад в километре от него, на таком же возвышении курганские археологи обнаружили и начали изучать сходное сооружение – Слободчики (руководитель М. П. Вохменцев). Небольшие целенаправленные раскопки экспедиции 1997 г. подтвердили предварительные выводы: здесь, несомненно, находится площадка, очерченная кольцевым рвом, с земляночным сооружением в центре, ямами от столбов с костями жертвенных животных и следами многократного разведения огня во рву. Функционировало это святилище, судя по керамике, несколько позднее Савина. Весьма вероятно, что Слободчики возникли после того, как его предшественник попал в зону затопления. Не случайно новое святилище построили на более высоком месте (и поэтому тут нет следов речных наносов). 

Кто знает, не окажется ли этот район широкой поймы Тобола своего рода Солсберийской равниной в Англии. Ведь Савин имеет много общего и со Стоунхенджем (на первом его этапе), и с другими хенджами Англии и ронделами Европы III тыс. до н. э. Это – и круговая планировка, и общая архитектура с присутствием валов, предварительно размеченных на местности, и наличие наиболее значимых солнечных и лунных ориентиров, и следы культово-обрядовой практики – кострищ, костей животных и людей, керамики, орудий труда, предметов культового характера и т. д. Все говорит о том, что в системе идеологических представлений первобытного общества данные сооружения предназначались для выполнения сходных задач. А значит, люди, построившие их, были близки по уровню духовной культуры, хотя и жили на большом удалении друг от друга. 

Для чего они все это возводили? С помощью специальных сооружений для наблюдения за небесными светилами в конце каменного – начале бронзового веков проводили регистрацию основных календарных дат. Появление сходных памятников на огромной территории от Англии до Западной Сибири совпадает со временем становления производящего хозяйства (земледелия, скотоводства) и, вероятно, было вызвано его потребностями. 

Что касается Савина, то его принадлежность достаточно организованным охотничьим коллективам не вызывает сомнения. Охота на лошадей здесь играла ведущую роль. Знание их повадок и биологических ритмов (благодаря уже существующему календарю) привели к приручению этих животных. Зауральская лесостепь вместе с южно-русскими и казахстанскими степями IV-III тыс. до н. э. входила в ареал одомашнивания лошади. 

Исследования показали: на этом святилище совершали обряды, преимущественно отражавшие годовой цикл чередования сезонов в промысловом календаре, по которому охотничьи общины строили основные этапы, ритм и образ жизни. Выполняли здесь и другие ритуалы. Особой формой отправления культа были коллективные жертвоприношения, сопровождавшиеся магическими обрядами – именно с ними связаны предметы, найденные у столбовых ям вместе с костями животных, и многочисленные кострища. 

Основные церемонии проходили во время восхода Солнца и Луны, в дни, наиболее важные для природных циклов года. А значит, к светилам относились как к божествам. Вполне возможно, что некоторые столбы, отмечавшие точки восхода, могли играть роль символов божества и оформляться в виде примитивных изображений людей (идолов). В материалах раскопок зауральских памятников такие находки имеются. Ритуалами, вероятнее всего, руководили жрецы, хорошо знавшие все отмеченные на святилище солнечно-лунные направления и способные предвидеть многие астрономические явления в этих направлениях. Они также рассчитывали календарь. 

Кто же были те, что строили Савин? Это один из самых трудных вопросов. По облику материальной культуры обитатели святилищ и его округи больше тяготеют к культурам северолесостепного – южно-лесного Зауралья, относящихся к финно-угорской группе, но по характеру оставленных сооружений и мировоззренческим представлениям – к индоиранским народам евразийских степей – лесостепей. В религиозных традициях последних главный объект поклонения – огонь. С ним они ассоциировали Солнце, культ которого был распространен у них с древнейших времен. В этой связи большой интерес представляют найденные во рву второго круга на Савине черепа двух погребенных – по определению антропологов, они относятся к южно-европеоидному типу населения. 

В IV–III тыс. до н. э. самыми известными представителями индоариев (восточной ветви индоевропейской языковой семьи) были ранние скотоводческие племена, называемые ямными, обитавшие от Причерноморья до Зауралья. Являлись ли все жившие на территории, окружавшей Савин, индоиранцами, или сюда по каким-то причинам (включая природно-климатические) проникли пастухи из степей, принеся с собой зачатки производящего хозяйства и «передовую» идеологию? Это станет ясно только при выявлении и изучении тут поселений и могильников того же времени. В последующую эпоху бронзы население данной территории (андроновское), по мнению большинства исследователей, было индоиранским. 

В заключение хочу выразить признательность всем, кто помогал нам в научных поисках и без кого экспедиция просто бы не состоялась. Кроме московских археологов, это директор Департамента гуманитарной и социальной сферы администрации Курганской области В. Ф. Охохонин, заместитель председателя Областного общества краеведов В. А. Кислицын, руководство Курганского университета, а также студенты-практиканты.

---

Впервые опубликовано: Потемкина, Т. М. Зауральский «Стоунхендж» / Т. М. Потемкина // Наука в России. Издание Президиума Российской академии наук, Министерства науки и технологии Российской Федерации. – № 4. – 1998. – С.8–15.